Боевое крещение Александр Васильевич Суворов получил в ходе Семилетней войны в Кунерсдорфском сражении 12 августа 1759 г. В то время он исполнял обязанности офицера главной квартиры русской армии, а посему ему часто приходилось по роду службы присутствовать в компании генерал-аншефа В.В. Фермора на различных высотах, наблюдая за ходом того или иного боя. И в этот раз он смотрел в подзорную трубу на ход сражения с любопытством и тревогой. Он видел на лицах русских солдат, как тягостны им эти навязанные «прусские позитуры», маршировки в линию заученным под палкой шагом, как заведенные механизмы. Этим мужественным людям хотелось по-русски сорваться в атаку, в рукопашную. Периодично наступали моменты, когда русские солдаты без приказа, самовольно срывались в штыковые атаки. Пока генералы русской армии (Салтыков, Лаудон, Румянцев, Вильбуа, Фермор) принимали решение, что предстоит делать в решающий момент сражения, в ленивой ружейной перестрелке пехоты раздался задорный, полный бодрости и силы, подымающий и зовущий клич «Ура!». Суворов подбежал к гребню Большого Шпица и увидел, что солдаты 1-го гренадерского полка ринулись в атаку. Правее прокатилось очередное, более мощное «Ура!», и вологодцы поднялись, оставляя за собой клубы пыли. Суворову в голову ударила кровь. В одночасье он очутился перед строем апшеронцев: «За мной, ребята!». И в следующий миг уже несся со шпагой в руке к оврагу пруссаков. Через несколько десятков метров Суворова догнал капрал: «Барин, бросьте этот вертел — пропадете! Возьмите нашу солдатскую фузею!». Подполковник Суворов оценил услугу, капрал прав — что можно сделать клинком против штыка? Суворов бежал легко с четырнадцатифунтовой фузеей в руках, ноги сами неслись под гору. Шляпа давно слетела с его головы. Не было ни тревоги, ни волнения, страх улетучился сам собой. И каждое новое «Ура!» придавало сил. Апшеронцы вовремя подоспели на помощь вологодцам, которые уже кипели в штыковой схватке. «Ой мы билися, рубилися / Четырнадцать часов» (солдатская песня). Пруссаки не выдержали натиска.
В этом бою Александр Васильевич не раз попрощался с жизнью. Мысли вспыхивали моментально: «Пруссак! Конец!». Раз выкрутился сам подвижностью и ловкостью, всадил штык в бок рослому и плотному пруссаку, другой раз спас апшеронский солдат, третий — вологодский. В общем, каждый выживший в бою обязан жизнью братьям по оружию. Все друг друга выручают, кто как может. Отсюда глубокое убеждение Суворова: «Сам погибай, а товарища выручай». Наш удивительный полководец все испытал на себе.

Герой! твоих побед я громом изумлен,
Чудясь, безмолвствовал в забвении приятном;
Но тем же громом я внезапно возбужден,
В восторге зрю себя усердию понятном;
Сорадуясь огню, чем грудь моя горит,
Мне гений лиру дал с улыбкой нежных взоров,
И лира петь велит:
Велик, велик Суворов.
<…>
Где он, там каждый строй и каждый полк — стена,
Все — твердый адамант, и все единодушны;
Нам гладок путь — холмов кремнистых крутизна;
Единый миг — и все готовы и послушны…
(Е.И. Костров «Ода его сиятельству графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому»).

Михаил Кобылинский, главный редактор

Полистать журнал

Купить

Содержание номера
"История в подробностях" № 10(64) 2015
"Александр Васильевич Суворов"

Учил Суворов. Муз. Новиков А., сл. Левашов М. Большой детский хор. Солисты: Олег Богдановский, Дима Викторов, (...), Морозов. 1976

Суворов. Реж. Пудовкин В., Доллер М. 1940